В часовом искусстве для из­готовления деталей механизма, кор­пусов и циферблатов всегда исполь­зовался только металл. Представить себе что-то иное до недавнего времени было почти невозможно, лишь совре­менные технологии позволили начать эксперименты с материалами. Однако в каждом деле имеются свои исключе­ния. Таковыми и были русские масте­ра Бронниковы, еще в XIX веке создав­шие часы не из металла, а из дерева. Сегодня продолжением и развитием этого уникального ремесла занимается киевский мастер Валерий Даневич.

Вятские затейники

Эта история началась неожиданно в 1837 году, а случайным ее инициато­ром стал Александр Герцен. Писатель, публицист и демократ отбывал в Вятке ссылку и, видимо желая быть чем-то полезным городу, решил организовать губернскую выставку промышленных товаров. Городским ремесленникам было дано задание соответствующим образом подготовиться. Тогда-то тока­ри Иван Бронников и его сын Семен, на досуге мастерившие из дерева раз­личные «милые поделки», взялись по­казать деревянные часы с механиз­мом, также выполненным из дерева. Хитроумное устройство понравилось не только Герцену, но и, что особенно важно для всей истории, один экземпляр приобрел будущий император Александр II, нагрянувший в Вятку во время своего турне по России.

Часы с надписью «Бронниковы въ Вятке» и сегодня ни с какими други­ми не спутаешь: часовая шкала на них обозначена арабскими цифрами, на от­метке «6 часов» расположен малый се­кундный циферблат. Оси, трибы, винт крепления моста баланса, накладные пластинки для обозначения цифр ча­совой шкалы изготовлены из слоно­вой кости, а пружина и волосок балан­са – из стали. В качестве материала Бронниковы использовали прежде всего кап, а также древесину пальмы, ореха, жимолости и бамбука. Цепочку вырезали из целого куска капа. Поч­ти три поколения семья Броннико­вых выпускала деревянные приборы для измерения времени, и сегодня они украшают многие музеи мира, причем все механизмы находятся в рабочем состоянии.

Киевский мастер

Валерий Даневич – наш современник, потомственный краснодеревщик, ро­дившийся и проживающий в Киеве. Еще в школе он увлекся искусством миниатюризации – в четвертом клас­се Валерий изготовил трехсантиметровую гитару, где роль струн играли собственные волосы. Ну а во взрослой жизни открыл небольшое ателье, где делал мебель на заказ и ни о каких часах в ту пору не помышлял. Все из­менил кризис 2008 года, когда при­шлось закрыть производство, и дабы не впасть в депрессию, Валерий начал постепенно осваивать новое ремесло – часовое, при этом в привычном для себя ключе: стал мастерить деревян­ные часы.

Как-то раз ему попались старинные модели – он реставрировал деревян­ный корпус, и тут возникла идея создать из дерева и сам механизм. Пер­вая попытка получилась не слишком удачной: имея опыт работы с деревом, но не понимая тонкостей часового дела, сложно рассчитывать на успех. Однако Валерий твердо решил идти дальше.

Без специального образования, ин­струментария и компьютера Дане­вич учился на собственных ошибках. Разбирал и собирал старые модели, изготавливал инструмент, пробовал различные породы дерева. Сначала сделал напольные часы, механизм ко­торых сложно было назвать красивым, но вкус победы наш герой уже распро­бовал. В первой карманной модели из металла были выполнены только заводная пружина и спираль колеса баланса (кстати, в среднем часы Брон­никовых содержали до 15 металличе­ских деталей). Любопытно, что внешне часы Даневича слегка напоминали творения вятских мастеров, причем в то время киевский эксперимента­тор видел их только на фотографиях, но никогда не держал в руках. Только спустя время, когда Валерий уже вовсю занимался часовыми экспериментами, он наконец получил возможность соб­ственными глазами увидеть бронни­ковские шедевры: несколько моделей попали к нему на реставрацию.

Восхождение Даневича к вершинам высокого часового искусства также началось случайно и не слишком- то осознанно. Однажды на презен­тации один знаменитый коллекционер упорно не мог поверить в то, что часы Валерия работают без батарей­ки: тщательно осматривая механизм, он все равно пытался найти элек­трический источник энергии. Тогда- то Даневич и решил делать только скелетонированные механизмы. И, не зная значения слова «скелетон», а также других часовых терминов, многим деталям он давал собственные названия: например, окрестил анкер­ное колесо косозубкой.

Превзойти Бронниковых

За шесть лет Валерий Даневич прошел путь от краснодеревщика до имени­того академика почтенной швейцар­ской организации – Академии незави­симых часовщиков AHCI, основанной прославленными мастерами Свендом Андерсеном и Винсентом Калабрезе. Кстати, из россиян академиком AHCI является только Константин Чайкин.

Проходив в статусе кандидата два го­да, звания академика Валерий удо­стоился в этом году за уникальную модель деревянного парящего тур­бийона с ретроградным указателем. Даже в традиционном исполнении, то есть в часах, где детали выполне­ны из различных металлов и сплавов, подобный турбийон относится к ус­ложнениям высшего порядка – Grand Complication. Так что высокое звание получено им более чем заслуженно.

Каждую новую модель, а свои часы Даневич изготавливает только в од­ном-единственном экземпляре, мастер начинает с поиска и сушки матери­ала. Основой механизма служит кап березы, также в дело идет кап яблони, сливы, грецкого ореха, бубинга, гваяко­вое дерево, крымский самшит и даже бамбук. Для каждой детали опреде­ляется подходящий участок на срезе материала, то есть весь процесс пред­стает как непрерывный эксперимент: новые часы – это всегда и новый опыт в использовании и подборе матери­ала, а также в механике. Такие часы боятся воды, ударов и древоточащих жучков. Да и высочайшей точности хода у них пока нет. Погрешность со­ставляет от одной минуты за четверо суток до пяти-шести минут в сутки. Чем меньше часовой механизм, тем меньше точность хода. Запас хода так­же зависит от размера и типа моде­ли: так, карманные имеют запас хода 20 часов, а модели с такой же колесной группой в форме яйца, но с классиче­ским турбийоном, – двое суток, хотя изначально этот механизм мог идти всего 17 часов.

В среднем Даневич выпускает два-три экземпляра в год, на маленькие и сложные механизмы у него уходит минимум восемь-девять месяцев. Пре­имущественно ручная работа здесь требуется не только потому, что про­цесс невозможно выполнить на стан­ках, но и из-за специфики самого ма­териала. Учеников у Валерия пока нет, хотя он много консультирует по почте – дает советы своим последовате­лям. Совершенствовать и усложнять часы из дерева, сделать их не уступающими по точности и ресурсу метал­лическим – такова его амбициозная цель и сверхзадача. Валерий Даневич хочет, чтобы его работы не только вос­принимали как приборы для измере­ния времени, но и относили их к уни­кальным шедеврам, рождающимся на стыке высокого часового искусства и деревянной скульптуры.

Древесная магия The Glenlivet

Алан Винчестер отнюдь не является краснодеревщиком или мебельным мастером, но он также очень много знает о дереве – и прежде всего о том, что оно может подарить одному из лучших шотландских виски, ведь 60–80% своего вкуса этот напиток получает от бочки, в которой вызревает. Как мастер-дистиллер The Glenlivet, Алан – хранитель секретов этой старейшей легальной вискикурни региона Спейсайд, продолжатель великих традиций Джорджа Смита, основавшего свое производство в 1824 году. И сегодня благодаря бережному соблюдению всех традиционных технологий, соединенному с новаторским подходом Алана, мы можем пробовать напиток, который когда-то так высоко оценил британский монарх Георг IV.

Для своего виски The Glenlivet использует бочки из американского и европейского дуба, где ранее выдерживались бурбон и херес, что и придает напитку его уникальные вкусовые и ароматические характеристики. Так, взросление The Glenlivet 12 в бочках из американского дуба привносит в его вкус нотки ванили, а также хорошо узнаваемую характерную мягкость. The Glenlivet 15 сначала зреет в традиционных дубовых бочках, а затем часть напитка перемещается в новые лимузинские бочки и какое-то время выдерживается в них, прежде чем снова воссоединиться с остальным виски. Интенсивные пряные древесные оттенки новых бочек из французского дуба с высоким содержанием танинов вступают во взаимодействие с виски, обладающим более утонченным вкусом, в результате чего получается насыщенный, впечатляюще мягкий single malt. 18-летний The Glenlivet вызревает в хересных бочках двух континентов первого и второго наполнения. Неповторимое цветовое, ароматическое и вкусовое очарование придают самому старшему в линейке бренда – The Glenlivet 25 – бочки из-под хереса первого наполнения.

Интересно, что бочки живут не одну жизнь: обычно они выдерживают до четырех наполнений. Но и после этого их приключения не заканчиваются: компания McKay Flooring из Глазго делает из особо хорошо сохранившихся экземпляров паркет! При этом один квадратный метр обходится в сумму, равную примерно 300 евро. Паркет, пропитанный ароматами хереса, бурбона и виски, часто используют при оформлении, например, сигарных комнат.