Для «Летучей мыши» я создал по три комплекта костюмов для каждого персонажа. Дело в том, что в ходе действия корабль, на котором развиваются события оперетты, терпит крушение. И в финале костюмы героев должны выглядеть так, как будто их достали с океанского дна. Я постарался воплотить немного утрированный стиль начала XX века. Мы использовали меха (в том числе уникальные, предоставленные компанией Saga Furs), фактурные ткани и сложный крой. После премьеры я остался доволен результатом.

Я с одинаковым уважением отношусь и к модной индустрии, и к театру. Работа в этих непохожих, но близких и любимых сферах для меня очень важна. Хотя живут они по разным законам, театр и моду объединяют несколько общих эстетических принципов. Сочетание цветов, законы композиции, визуальная выразительность, свет – все это играет огромную роль как на сцене, так и на подиуме. Задача театральных постановок и модных показов – затронуть чувственно-эмоциональные струны в душе зрителя. Но достигается это с помощью разных приемов. При создании костюмов для театра необходимо учитывать, что на сцене, в отличие от подиума, одновременно находится несколько персонажей. Поэтому большое значение приобретает сочетание цветов – оно должно представлять органичную картину и воплощать в визуальных образах эмоциональную задачу, заложенную в спектакле режиссером.

Я, естественно, изучил наследие Большого. И тем не менее в театре мне приходилось многое изобретать заново или обращаться к традиции прошлых эпох. При изготовлении костюмов к постановке Олега Меньшикова «Горе от ума» мы использовали силуэты в стиле ампира, технологию кроя конца XIX века. В «Кухне» с помощью костюмов получилось создать ощущение наслоения разных временных плоскостей. Режиссер «Демона» Кирилл Серебренников в сцене смерти Тамары захотел, чтобы зрители увидели, как тело героини покидает душа. Мы заказали расшитую вручную ткань, в основе которой была сетка с тончайшим фосфорным орнаментом. В самый трагический момент пьесы гас свет, и платье начинало фосфоресцировать, создавая иллюзию перехода души в потусторонний мир.

Сотрудничая с Большим, я постарался привнести в традиционный балетный крой эмоциональность мира высокой моды. В «Предзнаменованиях» мы использовали технику ручной раскраски деграде, растяжки цвета. Раньше этот прием никогда не применялся в балете, я как дизайнер перенес его с подиума на сцену. Для «Класс-концерта» были сшиты юбки, во время танца создававшие ощущение балетной пачки. Такого эффекта удалось добиться благодаря сложному крою и асимметричной форме складок, которые «раскрывали» движения танцоров, делая их более выразительными.

И мода, и театр – это интеллектуальная работа, но задачи у них разные. Haute couture – прежде всего визуальная жизнь, которая развивается вместе с обществом, одновременно стимулируя его движение вперед. Ключевая функция театра – лечить душу человека, отвечать на сложные вопросы, затрагивать глубинные эмоции, часто неподвластные логике. На меня драматическое искусство оказывает огромное влияние, дает энергию, усиливает восприятие мира. Театр – деликатная сфера, он учит тонкостям и в то же время фундаментирует мою работу в мире моды, придает ей глубину и находит отражение в идеях коллекций Дома CHAPURIN.

Я думаю, понадобится еще лет десять, прежде чем в России появятся марки, способные на равных конкурировать с крупнейшими брендами мировой модной индустрии. В начале карьеры одной из моих целей было преодоление «хронической» нелюбви к русскому дизайну. Сегодня этот этап позади: в России уже внимательно следят за тем, что происходит в русской моде и что делают русские дизайнеры. Отечественную одежду стали покупать – это факт. И все больше людей выбирают ее не в силу патриотических умонастроений или финансовых причин, а потому что это качественные вещи, которые нравятся.

Для меня модный человек – это не только одежда. Это места, куда он ходит, еда, которую ест, музыка, которую слушает. Если говорить конкретно об одежде, то модным я могу назвать человека, выглядящего уместно в конкретных обстоятельствах, чувствующего себя комфортно, визуально не раздражающего окружающих и при этом демонстрирующего свою индивидуальность.

Я рад, что прошел этап ажиотажных покупок, когда люди приобретали бренды, но не вещи. Сейчас вопрос статуса отходит на второй план и на первый выдвигается качество. Я уверен, люкс XXI века – понятие, связанное прежде всего с качеством. Мне нравится, что постепенно русские побороли тягу к украшательству, теперь они больше доверяют глянцевой прессе и мнению профессиональных стилистов. В Европе по уровню приверженности к трендам и модным ве­яниям с нами может сравниться разве что Милан. Лондон и Париж давно отдали предпочтение удобству одежды как основополагающему принципу при ее выборе.

Меня всегда вдохновляла мой учитель – княгиня Ирэн Голицина, для модного дома которой я создал две коллекции haute couture. С огромным уважением отношусь к Марлен Дитрих, Марии Каллас… и к каждой женщине.

Swarovski – легендарный бренд, с которым мы действительно много сотрудничаем. Приятно, что ассортимент этой марки может удовлетворить любые желания дизайнера.

Сибирь для меня – это метафора целого культурного слоя, в котором сплелись история, предания, факты и домыслы… В новой коллекции я использовал фактуры «природных составляющих» Сибири – оттенки камней, древесины, глубокие сложные цвета – коричневый, зеленый, синюю гамму. Здесь сочетаются точный крой, архитектурный силуэт и коконо­образные формы, отороченные мехом капюшоны. Присутствуют аллюзии на одежду ямщиков и коренных народов севера Сибири.

Jaguar – очень харизматичный автомобиль с прекрасной репутацией. Это не просто машина, но еще и неотъемлемый элемент стиля. Марка близка мне своим перфекционизмом и скрупулезным отношением к деталям: в Jaguar все продуманно до мелочей.

Jaguar близок мне своим перфекционизмом и скрупулезным отношением к деталям: в этой машине продуманно все до мелочей.